В то время как начало войны вызвало всплеск национализма и ненависти в Армении и Азербайджане, горстка голосов с каждой стороны вместо этого предпочла выступить за мир. В частности, в Азербайджане эти деятели подвергались серьезным преследованиям в социальных сетях, включая угрозы смертью, а в некоторых случаях и давление со стороны властей. Было придумано новое слово: «novarçı» или «no-warist», относящееся к изображению профиля «нет войне» в Facebook, которое использовали многие из них.
В Азербайджане многие видные представители политической оппозиции и либеральных групп гражданского общества полностью поддержали войну и отложили в сторону свою обычную оппозицию правительству, часто даже открыто поддерживая автократического президента страны Ильхама Алиева. Для тех из нас, кто верит в прогрессивные ценности Азербайджана, это почти объединение вокруг войны и ядовитого национализма заставило нас подвергнуть сомнению все, над чем мы работали.
«Внезапно в обществе возникла такая реакция, будто те, кто выступает за мир, несут ответственность за потерю Нагорного Карабаха», — сказала Гульнара Мехдиева, имея в виду проигрыш Азербайджана в первой войне с Арменией в 1990-х годах. Мехтиева борется за феминистские ценности и права гомосексуалистов в преимущественно патриархальном обществе Азербайджана, а в начале этого года организовала феминистскую демонстрацию в Международный женский день, которая была разогнан полицией .
На своей странице в Facebook она раскритиковала войну и призвала выразить беспокойство по поводу мирных жителей, которым угрожают в результате боевых действий. В ответ она получила десятки сообщений с ненавистью, некоторые вульгарные, а другие называли ее «предательницей». Они только усилились после того, как армяне атаковали гражданские объекты в азербайджанских городах Гянджа и Барда. «Это выглядело так, как будто мы несем ответственность за военные преступления», — сказала она. «Нападение на нас стало быстрым и легким способом проявить патриотизм и набрать очки».
Теперь, когда война окончена, Мехтиева хочет переориентировать свою деятельность на то, как пострадали женщины. Образы женщин использовались в войне, например, путем отождествления «родины» с женским телом, которое нужно защищать, в то время как проблемы настоящей женщины игнорировались.
«Война подняла новые вопросы: опыт женщин, матерей солдат, медсестер, женщин в армии; опыт супругов солдат с посттравматическим стрессовым расстройством, женщин-беженцев и так далее », — сказала Мехтиева. «Я с нетерпением жду того времени, когда у всех закончится эйфория, и мы снова сможем поговорить о наших проблемах».
Один из самых известных политических активистов Азербайджана, Гияс Ибрагим, был известен тем, что провел два года в тюрьме за рисование граффити на статуе бывшего президента Гейдара Алиева.
С самого начала боевых действий, которые разразились в сентябре, Ибрагим был частым критиком. За свою откровенность он был задержан Службой национальной безопасности на следующий день после начала войны (и вскоре после этого был освобожден). Он продолжал подвергаться преследованиям в Интернете.
«Посмотрите ему в глаза», — написал один пользователь Facebook из Азербайджана. «Его глаза полны ненависти, таких людей используют для террористических атак». Другой угрожал ударить его ножом «как только война закончится».
Ибрагим опасается, что война только укрепит диктатуру Азербайджана.
«Эта война сделала больше для укрепления основ автократического правительства в Азербайджане», — сказал он. «Люди собираются объединиться вокруг нынешнего режима как минимум на пять лет благодаря эффективной пропаганде, которую они использовали как во время войны, так и после нее».
Политическая оппозиция Азербайджана, вероятно, станет еще более маргинальной после победы страны, сказал Ибрагим: «Даже если будут попытки создать новую прогрессивную силу, она будет подвергнута репрессивным мерам со стороны правительства, которое в последнее время стало сильнее. . » По его словам, лучшее, на что могут надеяться антивоенные силы, — это «сформировать« настоящую »оппозицию и повлиять на общественное мнение и общественную повестку дня в какой-то критический момент».
Одна известная журналистка и активист, Арзу Гейбулла, во время войны дала интервью, в котором сказала, что сообщения о сирийских наемниках в Азербайджане, которые правительство и большинство азербайджанцев горячо отрицали, скорее всего, были правдой. Она подверглась нападениям после этого.
«Когда вы пытаетесь прояснить свою позицию, они атакуют еще более яростно», — сказала она. «Что касается Армении и Карабаха, то в тот момент, когда вы высказываете иное мнение, вы становитесь предателем».
Я тоже подвергался нападениям. Я был среди нескольких активистов из Армении и Азербайджана, подписавших в начале октября петицию, призывал к миру, и в результате меня назвали «предателем» в социальных сетях, а моей семье позвонили другие родственники, которые сказали, что мне должно быть стыдно, что я подписал петицию «пока наша армия сражается. . »
Эта война означает конец любой надежды на культуру мира между армянами и азербайджанцами, — говорит Хамида Гиясбейли, которая 10 лет занималась миротворческой деятельностью, в том числе собирала армян и азербайджанцев для обсуждения конфликта.
«Первым и самым сложным была глубокая изоляция», — сказал Гиясбейли. «Мои бывшие коллеги поддержали войну, оправдали ее как месть нации. […] Я не ожидал, что лишь немногие будут верны нашим принципам. Мы были целью атак, и это было предсказуемо. Это больно. На данный момент у меня нет сил продолжать миростроительство ».
Для прогрессивных активистов антивоенная позиция была делом принципа, независимо от того, насколько маргинализованным оно нас сделало. Как сказал Ибрагим: «Мы потеряли доверие людей».
Сейчас мы ищем новые способы борьбы в послевоенном Азербайджане, где авторитарный популистский подход правительства коренным образом изменил общество и завоевал его массовую поддержку. Тем из нас, кто твердо поддерживает прогрессивные ценности, придется начать с малого.
Бахруз Самедов
