Государственная политика памяти, созданная в Азербайджане в 90-е годы, эффективно объединяет общество. И не оставляет места для инакомыслия.
Недавняя «апрельская» война в Карабахе показала, насколько поляризовано азербайджанское общество и как неравномерно распределены силы в противоположных лагерях. Лишь немногие осудили боевые действия, приведшие к многочисленным жертвам, как авантюру обеих сторон. Им противостояло консолидированное национал-патриотических позиций сообщество. В этом лагере оказались те, кто недавно называл себя либералами и правозащитниками. Оказаться за пределами круга согласных стало намного опаснее, чем лишиться собственного «я».
Почему эйфория от возможности хоть малой, но победы, пусть и любой ценой, захлестнула азербайджанское общество?
Мифологизация вместо модернизации
Основы нынешнего положения дел закладывались в первые дни независимости Азербайджана. Как и в других постсоветских странах, у новых элит сразу появилась необходимость обосновать нахождение у власти и выбор внешнеполитических союзников. Политические решения должны были быть обеспечены идеологией, культурой и образовательным дискурсом. Идеологический заказ обусловил и избранный путь переформатирования нации – мифологизация вместо модернизации.
Новые мифологические конструкты создавать было легко. Они опирались на созданные в советский период примордиалистские концепции единства культурной и политической единицы, согласно которым доминирующая титульная нация заслужила монопольное право на владение землей.
Идеологический заказ обусловил и избранный путь переформатирования нации – мифологизация вместо модернизации
Азербайджану, как и другим бывшим республикам СССР, достались границы, определенные советской национальной политикой. Эта национальная политика была представлена и главной причиной неудач на начальном этапе независимости, и объяснением изначальной враждебности по отношению к азербайджанскому народу внешних сил. Так в единое целое было соединено прошлое и настоящее, а потребитель государственной пропаганды подводился к предопределенному будущему, четкому эссенциалистскому разграничению друзей и врагов.
Выпестованный в советский период этнонационализм стал доминирующей идеологией после распада СССР. Каждая из враждующих сторон карабахского конфликта стала апеллировать к прошлому, обвиняя советское руководство в предвзятом отношении и пособничестве врагу. Какой бы то ни было компромисс в условиях тотальной пропаганды с обеих сторон оказался невозможен — любая уступка расценивалась как поражение или предательство национальных интересов.
Возникший после войны в Карабахе статус-кво предопределил работающую и сегодня политику памяти. Поражение является источником побед в будущем и объединения народа вокруг самой важной задачи. В результате оказывается, что выступление против политики властей равносильно желанию поражения своему народу или призыву смириться и отказаться от былого величия. Не случайно популярным девизом, который в Азербайджане повторяли все, от пенсионеров до первоклассников, был «Родина неделима, шехиды бессмертны!»
Портрет врага
Неудачный исход противостояния в Карабахе и трагические события во время войны привели к тому, что конструируемая новая национальная идеология получила установку на репрезентацию самого азербайджанского народа в качестве жертвы. В ней нашли отражение не только бесчисленные постоянные нападения коварных соседей и приносимые ими беды. Существенным элементом стала важная роль Азербайджана, который не допустит изменения геополитической карты в пользу христианского мира и сопутствующая этой роли славная героическая история благородных и могущественных предков.
В этой картине мира неспособность положить конец вражеской агрессии является следствием многочисленности врагов и отсутствия единства. Прошлое дает ответ для настоящего: «нас всегда притесняли, но мы никогда не прекращали борьбу». И если на территории Азербайджана в прошлом были могущественные государства, то тяжелый период потери Карабаха обязательно сменится триумфом. Виктимность призвана объяснять неудачи прошлого, а героизация и славная история предков дает надежду на завтра.
Виктимность призвана объяснять неудачи прошлого, а героизация и славная история предков дает надежду на завтра
В рамках такого подхода все точно установлено и заранее известно. Для обоснования заведомо обозначенного результата применяется селективный подбор. Все то, что может нарушить конструируемую картину прошлого, искажается, либо просто игнорируется и отбрасывается.
Разрушение прежней идентичности, поражение в войне, исчезновение прежнего размеренного образа жизни привели к тому, что в азерйбаджанском обществе стали преобладать подавленность, отчаяние и обреченность. Эти настроения умело использовали политические элиты в рамках унаследованного с советских времен националистического дискурса. Национализм позволил объединить в своих рядах проправительственные и оппозиционные силы, для которых игра на национальных чувствах является беспроигрышным вариантом.
Национализм, проводя черту между своими и чужими, прямо указывает на виновника всех бед – вековечного внешнего врага. Из-за несоответствия славной героической истории и недавнего тяжелого поражения возникает когнитивный диссонанс, но национализм указывает на еще одного врага, без помощи которого Азербайджан точно бы не проиграл. Все дело в той помощи, которая оказывала Россия Армении или армянам. Так было во время Карабахской войны, так было и в 1918. Таким образом между этими событиями устанавливается прямая связь. В итоге появляется связка заклятых и непримиримых врагов – Россия (подразумевается при этом именно русский этнос) и Армения.
В официальном нарративе масштабы вековой вражды и жертв среди азербайджанцев постепенно росли и были доведены до уровня геноцида. И армяно-азербайджанские столкновения начала XX века были официально названы геноцидом.
Геноцид для внутреннего употребления
Основой для создания этого дискурса были выбраны трагические события конца марта – начала апреля 1918 года. Тогда в ходе столкновений в Баку между большевиками, армянскими дашнакскими отрядами и силами местной партии «Мусават» погибли тысячи мирных жителей, в основном мусульман.
В исторической литературе эти события принято называть мартовскими столкновениями, мартовской резней, а в Азербайджане – мартовским геноцидом. Такое определение подразумевает — и на этом акцентируют внимание официальные лица — что это один из нескольких актов геноцида, и главной задачей было репрезентировать его в качестве ключевого. Эти события должны были послужить для демонстрации кровожадности и беспринципности армян. С этой целью были задействованы все ресурсы. Произведена, выражаясь словами Антонио Грамши, молекулярная агрессия в массовое сознание.
Тиражировались избранные фрагменты допросов по событиям марта 1918, где перечисляются все подробности зверств, учиненных как утверждалось, большевистско-дашнакскими формированиями. Публиковались фотографии убитых азербайджанцев – эти изображения занимают особое место в образовательных программах для учащихся средних школ. Появлялись статьи, книги, документальные фильмы, телевизионные передачи, где обсуждались не альтернативные взгляды, а заранее установленные истины.
Важную роль в коммеморации карабахского конфликта как векового конфликта армян и азербайджанцев сыграл указ от 26 марта 1998 года «О геноциде азербайджанцев», подписанный предыдущим президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым. В этом документе «геноцид» был окончательно утвержден как важная составляющая государственной идеологии. Фактическое введение концепции геноцида азербайджанцев в политический оборот послужило дополнительным и важным ориентиром для последующих исторических исследований в Азербайджане в этой сфере и способствовало их тотальной идеологизации.
Почему тема «геноцида» была поднята в 1998 году? Одной из причин была недостаточная идеологическая прочность режима. В том году должны были быть проведены очередные президентские выборы. До нефтяного благополучия было еще далеко, и власти не обладали тотальным контролем за политической жизнью республики. Оппозиционные партии еще не растеряли свой моральный авторитет и имели запас доверия у населения.
Гейдар Алиев сделал ряд шагов для улучшения своего имиджа демократа и сторонника либеральных ценностей — в стране и за рубежом. Среди них были отмена цензуры и смертной казни, создание Конституционного Суда, принятие законов об обеспечении прав и свобод человека и гражданина, о свободе вероисповедания, свободе собраний, праве на въезд и выезд из страны.
Указ «О геноциде азербайджанцев» был принят прежде всего для «внутреннего потребления». Популярность Гейдара Алиева как восстановителя героической, полной лишений и страданий истории азербайджанского народа выросла. Идеология азербайджанского национализма, или как принято говорить, «азербайджанизма» была беспроигрышным вариантом во внутриполитической борьбе.
Указ «О геноциде азербайджанцев» был принят прежде всего для «внутреннего потребления»
Важно, что для репрезентации ключевых актов геноцида были выбраны события марта 1918 года, а не столкновения 1905-1906 годов, которые продолжались дольше. События 1905-1906 годов меньше изучены и менее интересны историкам, точная численность жертв неизвестна — обычно говорят про абстрактные «тысячи и тысячи». В отношении же трагедии 1918 года был установлен точный минимум потерь – 12 тысяч человек.
Потери армян и русских при этом вообще не приводятся, что еще раз акцентирует внимание на истреблении в одностороннем порядке беззащитного мирного населения и подтверждает версию геноцида. Этот минимум основывается на предположениях лидеров азербайджанской националистической партии «Мусават» и итоговом отчете Чрезвычайной Следственной Комиссии, созданной летом 1918 для расследования мартовских событий.
Со временем число жертв отдельно в Баку, Бакинской губернии и по всему Азербайджану стало расти. Часто смешивают данные о потерях по Баку (12000) и Бакинской губернии (20000). И если в учебнике по истории Азербайджана для 11 класса среднеобразовательных школ число общих потерь во всех регионах, где отмечается резня мусульманского населения, доходит до отметки в 50000, то в 2010 году заместитель директора Института истории Джаби Байрамов назвал новую масштабную цифру в 700000.
Еще один довод в пользу выбора этой даты — календарь. Близость этих трагических дат позволяет отмечать годовщину мартовских событий в Азербайджане и по всему миру раньше дней памяти жертв апреля 1915 года. В мероприятиях, которые проходили по всему миру силами азербайджанской диаспоры акцент делается на то, что именно азербайджанцы являются жертвами многовековой агрессии армян.
Успех такой пропаганды как бы автоматически ставит под сомнение геноцид армян. Сам Гейдар Алиев, выступая в Анкаре на праздновании 75-летия Турецкой Республики, утверждал: армяне устроили геноцид против турок, а не наоборот.
Коллективная память: обновление и перезагрузка
Со временем стараниями историков, политиков, публицистов концепция геноцида модернизировалась. Речь идет уже не просто об истреблении азербайджанских тюрков, стали говорить о полиэтническом геноциде татар, лезгин, евреев.
Впрочем, причины ненависти армян по отношению к этим народам не указываются. Говорят о более, чем 3 тысяч жертв среди евреев. Немалая роль в распространении такой информации играет мощная азербайджанская диаспора Израиля, особенно международная ассоциация «Азербайджан-Израиль (АЗИЗ)«, которая открыто выражает поддержку нынешним властям. Упоминание среди жертв кровавых событий 1918 года и евреев, вероятно, имеет цель найти понимание Израиля, который ревниво относится к любым попыткам приравнять к Холокосту какие бы то ни было трагические события. В этом контексте важно то, что Азербайджан и Израиль интенсивно сотрудничают в военной сфере.
Наибольшее значение в коммеморации трагических событий играют «места памяти». Главное место поклонения жертвам марта 1918 — расположенная в Нагорном парке Баку Аллея шехидов, которую посещают тысячи человек.
Аллея шехидов аккумулирует в себе память нескольких судьбоносных периодов. Тут захоронены жертвы трагической ночи 20 января 1990 года и погибшие на Карабахской войне. Считается, что именно здесь были захоронены жертвы мартовских событий 1918 года, но при Советской власти кладбище было уничтожено, и на его месте разбит Нагорный парк (Парк имени Кирова). Так Аллея шехидов соединяет в памяти людей все жертвы под общим именем. Использование религиозного термина «шехид» призвано показать, что все эти жертвы принесены не напрасно, а на алтарь независимости и свободы, и конструирует единую культурную, социальную и историческую память об этих событиях. Закономерно, что этот термин не распространяется на погибших во время войны 1941-1945 гг.
Власти тонко чувствуют умонастроения общества и эксплуатируя термин «шехид», углубляют религиозные настроения. Для укрепления своих позиций внутри страны официальный Баку умело использует дозированную религиозную риторику, способствуя десекуляризации общества — и находит достаточный отклик. А русские и армяне предстают уже не просто этническими врагами, но и представителями чуждого христианского мира.
Для укрепления своих позиций внутри страны официальный Баку умело использует дозированную религиозную риторику, способствуя десекуляризации общества — и находит достаточный отклик
В сентябре 2013 появилось еще одно место памяти, которое также стало объектом паломничества. Это Губинский мемориальный комплекс. В в 2007 году в Губе было обнаружено массовое захоронение. И хотя поначалу президент Академии наук Махмуд Керимов призвал не торопиться с выводами, предположив, что массовая гибель людей могла быть вызвана и эпидемией, государственная пропаганда не могла не использовать это событие.
Появились упоминания, что ученые определили не только расовую, но и этническую принадлежность. Точно известно, что погибшие – местные мусульмане (азербайджанцы), лезгины и евреи. По сообщению Генпрокуратуры, был проведен опрос жителей Губинского района, которые на основе сообщений, услышанных от родителей и пожилых родственников, дали разъяснения: на этой территории захоронены убитые в результате массовой бойни, учиненной состоявшим из армян карательным отрядом, который напал на Губу в мае 1918 года. И как закономерный итог, звучит общий вывод о том, что захоронение связано с геноцидом, совершенном армянами в 1918 году.
Губинский мемориальный комплекс призван наглядно продемонстрировать зверства армян. Так формируются новые воспоминания, в которых определяющим и не подвергающимся сомнению является образ врага. Это то самое необходимое для единения нации чувство совместной утраты и общей скорби. Не согласиться с этим означает выступить против ценностей и интересов своего народа.
Чему учат в школе
Губинские события включены в школьный учебник по истории Азербайджана для 5 класса. Рассказывая о событиях в Губе, авторы приводят историю о посещении места захоронения старой женщиной, которая пришла туда с внучкой и опознала среди скелетов свою сестру по утерянному медальону. По реакции некоторых учащихся можно сказать, что главной задачи – аффективного воздействия на еще не сформировавшееся детское сознание пропаганда добилась. Дети признавались, что, читая эти строки, они не могли сдержать слез. Они испытывали прежде всего, не гнев, не чувство мести, а сожаление, боль, чувство сострадания, несправедливости.
Эти же цели преследует и школьный ритуал, проводимый в День геноцида 31 марта. Как и по случаю других дат, связанных с трагическими событиями 20 января («черный январь»1990 года) и 26 февраля (гибель мирных жителей Ходжалы в 1992 году), обычно проводятся театрализованные представления, где учащиеся из разных классов читают стихи, одеваются в траурные одежды, проводятся конкурсы рисунков на тему войны.
Учащиеся таким образом также приобщаются к общенациональной трагедии, пропускают ее через себя, формируют свои воспоминания. Они будут создавать уже собственный нарратив, который будет дополнен их собственными детскими фантазиями, воображением, облегчающих восприятие, и будут рассказывать его сами себе и друг другу, и в процессе коммуникации создавать устойчивую культурную и социальную память об этих событиях. Впечатление и потрясение от увиденного и услышанного делают их восприимчивыми к насаждаемой сверху коллективной памяти.
Так формируется образ жертвы в сознании ребенка. И параллельно постепенно выкристаллизовывается образ врага, который с каждым годом будет обрастать все большими устрашающими очертаниями. Учащиеся должны уяснить, что враждебная политика армян длилась веками, ведется и будет продолжаться впоследствии.
Ни о каком мирном сосуществовании для этого поколения школьников не может быть и речи
Ни о каком мирном сосуществовании для этого поколения школьников не может быть и речи. В учебнике по истории Азербайджана для пятых классов в главе «Разделение Азербайджана» говорится: «21 марта 1828 года – в день Новруз-байрама указом царя на землях Нахчывана и Иревана была создана вымышленная «Армянская область». Таким образом было вознаграждено предательство армян против нашего народа».
В том же учебнике в главе, посвященной мартовскому геноциду, встречаем вложенный в уста обычного жителя ярлык — «предатели армяне, всегда готовые нанести удар в спину, опять оживились, активизировались». В той же главе пятиклассники читают, как озверевшие армяне «…заживо сжигали мужчин, женщин, стариков. Детей протыкали штыками. Заклятые армянские палачи, собрав стопками священную книгу мусульман – Коран, разжигали из них костры, а затем, связав мусульман по рукам и ногам, заживо сбрасывали их в огонь». В главе, посвященной репрессиям 1937 года, учащиеся «убеждаются», что большое количество репрессированных в Азербайджане оказалось благодаря старанию армян, продолжавших таким образом свою коварную политику геноцида.
Обобщить все остальные выдержки можно одной цитатой из учебника для 11 класса: «В организации массовых репрессий особую роль сыграли Сумбатов-Топуридзе, Григорян, Маркарян, Малян и другие армяне, занимающие руководящие посты в органах внутренних дел, являющиеся генетическими врагами тюрок».
Школьное образование является одним из основных элементов государственной пропаганды. Оно нацелено на воспитание поколения, для которого этнонационализм будет закономерным итогом их мировосприятия – после того, как ученики познакомятся с с древней, полной страданий и мучений, и одновременно славной историей Отечества. Падение общего уровня образования будет только способствовать этому.
Индивидуальные и коллективные воспоминания напрямую зависят от тех, кто эти воспоминания вызывает, кто ставит нужные вопросы и утаивает неудобные. От тех, чьи политические, социальные, культурные императивы будут доминировать в репрезентации прошлого. В государствах, где отсутствует развитое гражданское общество, власти монополизируют и регулируют все стороны общественной жизни, не позволяя ставить неправильные вопросы.
